четверг, 18 января 2018 г.

КЛАССИКА В ПЫЛИ

Сценарий сценического микса «Классика в пыли»
Видео Минск и Рига: https://www.youtube.com/watch?v=0Qte_OeSFM4
ТРЕК 1 Фонограмма – музыкальная шкатулка + Drum 'n' Bass
Занавес открывается.

Свет - темнота
На сцене горят только фонарики мобильных.

Свет - медленно набирается
Зрители видят людей-манекенов, смотрящих в мобильники.
Свет – полный
Все оживают и начинают делиться видео, кто-то смеется.
Выходит Лиза с книгой.
Все смотрят на нее, не спуская глаз, в изумлении «Девушка с книжкой!»
Лиза садится на авансцене. Все начинают щелкать, перешептываться «селфи, хештег «Девушка читает», Инстаграм», делают селфи.
Лиза: Классика в пыли! (сдувает с раскрытой книги мел)

ТРЕК 2 Фонограмма – Эдвард Григ «Утро»
Ребята поворачиваются спиной к зрителям, на спинах буквы «МАРК ТВЕН», затем «АДАМ И ЕВА»
Два актера выводят Адама и Еву с завязанными глазами в центр сцены, снимают повязки и уходят.
Свет гаснет.
Луч света высвечивает только Адама и Еву
Адам и Ева потягиваются как после сна.


Ева: Суббота. Мне уже почти исполнился день. Я появилась вчера. Дело в том, что, по-моему, я - эксперимент; да, я положительно ощущаю себя экспериментом.
Вчера после полудня я долго следовала за другим экспериментом на некотором расстоянии от него. Чтобы выяснить, для чего он? Но мне это не удалось. Думаю, что это мужчина. Я никогда еще не видела мужчины, но этот выглядит как мужчина, и я чувствую, что так оно и есть. Я сделала открытие, что это существо возбуждает мое любопытство сильнее, чем любое другое пресмыкающееся.
Сначала я боялась его и обращалась в бегство всякий раз, как оно оборачивалось ко мне, - думала, что оно хочет меня поймать; но мало-помалу я поняла, что оно, наоборот, старается ускользнуть от меня, - и тогда я перестала быть такой застенчивой и несколько часов подряд гналась за ним, в результате чего оно стало очень пугливо, и вид у него сделался совсем несчастный. В конце концов оно настолько встревожилось, что залезло на дерево. Я долго сторожила его, но потом мне это надоело, и я пошла домой.
Воскресенье.  Оно все еще сидит на дереве. Отдыхает, должно быть. Мне кажется, это существо больше всего на свете любит отдыхать. А, по-моему, это невероятно утомительно - отдыхать так много. Даже просто сидеть под деревом и сторожить его утомляет меня. Мне очень хочется узнать - для чего оно: я еще ни разу не видела, чтобы оно что-нибудь делало.
ТРЕК 3 Фонограмма – пение птиц
Адам: Это новое существо с длинными волосами очень мне надоедает. Оно все время торчит перед глазами и ходит за мной по пятам. Мне это совсем не нравится: я не привык к обществу. Шло бы себе оно к другим животным... Сегодня пасмурно, ветер с востока, думаю - мы дождемся хорошего ливня... Мы? Где я мог подцепить это слово?.. Вспомнил - новое существо так говорит.
ТРЕК 3 Фонограмма – пение птиц
Ева: У него низменные вкусы и нет доброты. Вчера я отправилась к нему в сумерках и увидела, что оно слезло с дерева и старается поймать маленьких пятнистых рыбок, которые плавают в озере, и мне пришлось пустить в ход комья земли, чтобы оно оставило рыбок в покое и залезло обратно на дерево.
Неужели у него нет сердца? Неужели у него нет сострадания к этим крошечным созданиям? Похоже, на то. Швыряя в него землей, я попала ему один раз в голову, и оказалось, что оно умеет говорить. Это приятно взволновало меня, так как я впервые услышала чью-то речь, помимо своей собственной. Слов я не поняла, но прозвучали они весьма выразительно.
Когда я открыла, что оно обладает даром речи, мой интерес к нему повысился, так как я очень люблю болтать. Я болтаю весь день и даже во сне, и меня очень интересно слушать; но, если бы мне было с кем болтать, и я могла бы болтать, никогда не умолкая, стоило бы меня об этом попросить.
ТРЕК 3 Фонограмма – пение птиц
Адам: Построил себе шалаш, чтобы укрыться от дождя, но не успел ни минуты спокойно посидеть в нем наедине с самим собой. Новое существо вторглось без приглашения. А когда я попытался выпроводить его, оно стало проливать влагу из углублений, которые служат ему, чтобы созерцать окружающие предметы, а потом принялось вытирать эту влагу тыльной стороной лап и издавать звуки, вроде тех, что издают другие животные, когда попадают в беду! Пусть! Лишь бы только оно не говорило! Но оно говорит не умолкая.
ТРЕК 3 Фонограмма – пение птиц
Ева: Целую неделю я неотступно следовала за ним и старалась познакомиться. Всю беседу мне приходилось брать на себя, потому что он очень застенчив. Но все-таки теперь совсем неплохо ладим друг с другом и знакомимся все ближе и ближе. Он уже не пытается больше ускользнуть от меня; и это добрый знак.
ТРЕК 3 Фонограмма – пение птиц
Адам: Она завела дружбу со змеей… Я рад, потому что змея умеет разговаривать, и это дает мне возможность немножко отдохнуть. Oна уверяет, что змея советует ей отведать плодов той самой запретной яблони, ибо это даст познать нечто великое, благородное и прекрасное. Я предчувствую беду.
ТРЕК 3 Фонограмма – пение птиц
Ева: Четверг. Мое первое горе. Он не любит меня, он не любит цветов, он не ценит красоты звездного неба, - интересно, любит ли он что-нибудь, кроме как трогать дыни, проверяя, не созрели ли они. Это было мое первое горе. Но сейчас всё хорошо.
ТРЕК 3 Фонограмма – пение птиц
Адам: Пятница. Ева вкусила от запретного плода. Она явилась ко мне задрапированная пучками веток и листьев и, когда я это увидел, сорвал и бросил это на землю. Она захихикала. Я счел это поведение крайне идиотским. Она принесла мне несколько тех яблок, я был очень голодный и съел…  Мы изгнаны из рая. Она обвиняет во всем меня. Говорит, что я виновник этой катастрофы.
ТРЕК 3 Фонограмма – пение птиц
Ева: Сад утрачен навеки, но я нашла его, и я довольна. Он любит меня, как умеет; а я люблю его со всем пылом моей страстной натуры, и когда я спрашиваю себя, почему я люблю его, мне ясно, что я этого не знаю. Например, я люблю некоторых птиц за их пение, но Адама я люблю вовсе не за то, как он поет, стоя под струями водопада. И чем больше он поет, тем меньше мне это нравится. И все же я прошу его петь, потому что хочу приучиться любить все, что нравится ему, и уверена, что приучусь, - ведь сначала я совершенно не могла выносить его пение, а теперь уже могу. От его пения киснет молоко, но и это не имеет значения, - и кислому молоку тоже можно привыкнуть.
ТРЕК 4 Фонограмма – нежная инструментальная музыка
Так почему же я люблю его? Вероятно, просто потому, что он мужчина. Да, я думаю, что люблю его просто потому, что он мой, и потому, что он мужчина.
    
И если один из нас должен уйти первым, пусть это буду я, и об этом тоже моя мольба, - ибо он силен, а я слаба, и я не так необходима ему, как он мне; жизнь без него - для меня не жизнь. И эта мольба тоже будет вечной и будет возноситься к небу, пока живет на земле род человеческий.
ТРЕК 4 Фонограмма – нежная инструментальная музыка (громче)
Адам и Ева обнимаются
ТРЕК 5 Фонограмма – песня «Потерянный рай»
Адам и Ева медленно отходят друг от друга. Потом начинают «разбор полетов». Говорят, перекрикивая музыку.
Ева: Знаешь, о чем я подумала? Конечно, там, где женщина, там всегда рай: тепло, светло и сытно. Женщина всегда создаст рай, даже на 20 квадратных метрах! А мужчина, как у Христа за пазухой!
Адам: Ну, че ты начинаешь, Ева! Все же было хорошо. И вообще, кто виноват, что мы изгнаны из рая? Разве не ты?
Свет - полный
Выходят из-за кулис девушки с парнями и тоже начинают кричать друг на друга.
ТРЕК 5 Фонограмма – песня «Потерянный рай» (резко обрывается на выходе Прони)
Проня: Что за шкандаль? Не расстраивайте девушку на выданье!
ТРЕК 6 Фонограмма – украинская
Илья ведет двух девушек до авансцены, поворачивает девушек спиной к зрителям. На одной фате написано имя автора «М. Старицкий», на другой название - «За двумя зайцами». Уходят за кулисы. Павел выносит два стула.
ТРЕК 6 Фонограмма – украинская
Голохвостый смотрит вслед уходящим девушкам

Проня: Мне если б модная публика, так я б себя показала! А то, с кем тут общаться – (кричит) необразованность одна! Вот только с вами и имею приятность общаться … а где вы?
Голохвостый: Да куды им усем до вас?
Проня: (манерно садится на стул) Марси.
Голохвостый: (присаживается на стул Прони и обнимает ее за плечи) А позвольте узнать, Проня Прокоповна, какое такое понятие вы обо мне имеете?
Проня: Гы-гы!(слегка отодвигается) Вы меня так допытуетесь, что мне канфузно.
Голохвостый: Так вы бы гулять выходили, а я бы мог с вами хоч целую ночь трудиться проходкою!
Проня: Ночью? Что вы? Страшно, чтоб, случаем, какой оказии не вышло... вы мужчина!
Голохвостый: Ну да…(посылает воздушный поцелуй зрительнице)
Проня: А я барышня. Вот днем так я люблю гулять в саду… с книжкою беспременно, потому как приятно роман почитать.
Голохвостый: (заглядывает в воображаемую книгу) А вы какие читали?
Проня: «Кровавую звезду» и «Черный гроб»!
Голохвостый: Да, это занятные, но я вам рикамендую один рОман... вот ромАн, так рОман... «Битва русских с кабардинцами».
Проня: А-ах!
Голохвостый: Антиресная, доложу вам, книжка! Не выдержишь, как дочитать!
Прижимается щекой к щеке Прони
Проня: Ах, я такие книжки люблю ужасти как: чтоб про такую любовь писали, как смола чтоб кипела!
Голохвостый: Да, чтоб аж волос палила!
Проня: Ах, это ужасно прежестоко... (смущается и отстраняется)
Голохвостый: (встает) Вот только, Проня Прокоповна, про любовь бы лучше вам самим роман завести.
Проня: Известно, занятнее, ежели особливо кавалер душка.(закрывает глаза и вытягивает губы для поцелуя)
Голохвостый: (кашляет) Проня Прокоповна! Про-ня!
Проня: (манерно) Что ж это вы допытуетесь?  Мне канфузно. Я барышня!
Голохвостый: Так что ж что барышня, это ничего, это чистые пустяки.(легко пробегает пальцами по рукам Прони)
Проня: Я и понятия в этом никоторого не имею. (закрывает лицо веером)
Голохвостый: (шепчет на ухо) Ей-богу, не беспокойтесь!
Проня: Вы мне такого жару подкидаете, что я прямо краснею.  Разве не знаете, как безневинной девице стыдно...
Голохвостый: Да если уж без этого никак нельзя обойтиться: все равно придется (присаживается рядом с Проней).
Проня: Ах, не говорите мне про любовь...  И я до ваш ужасть как...  Только, будьте добреньки, не говорите, пожалуйста, про любовь, потому как это шкандаль...
Голохвостый: Что вы? Да я вашу руку сердце прошу.
Проня: (зрителям грубовато) Дож-да-лась-таки! (манерно) Марси! Только тут ночью... при луне...так мне ужасно это слушать, аж сердце колотится...  Вы завтра приходите до нас предложение делать...
Голохвостый: (встает на колено) Я только боюсь родителев ваших, а то б давно зашел...
Проня: Ежели что я согласна...
Голохвостый: Знайте, что я ни-ког-да ни-ко-го не любил, не люб-лю и ни-ког-да ни-ко-го не полюблю…(подмигивает зрительнице)…акромя вас, зозулечка моя.
Проня: (встает) Ах, не могу! Бежать надо! Приходите завтра беспременно; я ваш атрикамендую, а вы и предложение сделаете... Сделаете?
Голохвостый: (прикладывает голову на грудь Прони) Приду, приду, моя канахветочка!
Проня: Душка! (быстро целует Голохвостого в макушку) Ламур-р! (почти летит за кулисы)
ТРЕК 7 Фонограмма – песня «Девушкам из высшего общества трудно избежать одиночества»
Девушки с книжками выходят из последних кулис до середины сцены, затем идут на зрителя, поворачивают книги, из букв складывают «30 щенков».
Голосхостый: (с укором) Проня Прокоповна, Про-оня Прокоповна… (убирает букву «в»)
Девушки: (жеманно) Аристократка!
Голосхостый уходит вместе с девушками в кулисы. Проня машет ручкой Кириллу.
Кирилл: (провожает девушек взглядом) Я, братцы мои, не люблю баб, которые в шляпках.(говорит с грузинским акцентом) Ежели баба в шляпке, ежели чулочки на ней фильдекосовые, или мопсик у ней на руках, то такая аристократка мне и не баба вовсе, а гладкое место.  А в свое время я, конечно, увлекался одной аристократкой. Гулял с ней и в театр водил.  В театре-то все и вышло.  В театре она и развернула свою идеологию во всем объеме. Прислали нам в цех билеты в оперу. Один билет я получил, а другой мне Васька-слесарь пожертвовал.  На билеты я не посмотрел, а они разные. Который мой - внизу сидеть, а который Васькин - аж на самой галерке.  Вот мы и пошли.  Сели в театр. Она села на мой билет, я - на Васькин. Сижу на верхотурье и ни хрена не вижу. А ежели нагнуться через барьер, то ее вижу. Хотя плохо. Поскучал я, поскучал, вниз сошел. Гляжу - антракт. А она в антракте ходит.
     - Здравствуйте, - говорю.
     - Здравствуйте.
А сама в буфет. Я за ней. Ходит она по буфету и на стойку смотрит. А на стойке блюдо. На блюде пирожные.  А я этаким гусем, этаким буржуем нерезаным вьюсь вокруг ее и предлагаю:
 - Ежели, говорю, вам охота скушать одно пирожное, то не стесняйтесь. Я заплачу.
 - Мерси, - говорит.
 И вдруг подходит развратной походкой к блюду и цоп с кремом и жрет. А денег у меня - кот наплакал. Самое большое, что на три пирожных. Она кушает, а я с беспокойством по карманам шарю, смотрю рукой, сколько у меня денег. А денег - с гулькин нос. Съела она с кремом, цоп другое.  Я аж крякнул. И молчу. Взяла меня этакая буржуйская стыдливость. Дескать, кавалер, а не при деньгах. Я хожу вокруг нее, что петух, а она хохочет и на комплименты напрашивается. Я говорю:
- Не пора ли нам в театр сесть? Звонили, может быть.
А она говорит:
- Нет.
И берет третье.
Я говорю:
- Натощак - не много ли? Может вытошнить.
 А она:
 - Нет, - говорит, - мы привыкшие.
 И берег четвертое.
 Тут ударила мне кровь в голову.
 - Ложи, - говорю, - взад!
 А она испужалась. Открыла рот, а во рте зуб блестит. А мне будто попала вожжа под хвост. Все равно, думаю, теперь с пей не гулять.
 - Ложи, - говорю, - к чертовой матери!
Положила она назад. А я говорю хозяину:

 - Сколько с нас за скушанные три пирожные?
А хозяин держится индифферентно - ваньку валяет.
- С вас, - говорит, - за скушанные четыре штуки столько-то.
- Как, - говорю, - за четыре?! Когда четвертое в блюде находится.
- Нету, -  отвечает, - хотя оно и в блюде находится, но надкус на ем сделан и пальцем смято.
- Как, - говорю, - надкус, помилуйте! Это ваши смешные фантазии.
А хозяин держится индифферентно - перед рожей руками крутит.
Ну, народ, конечно, собрался. Эксперты.
Одни говорят - надкус сделан, другие - нету.
А я вывернул карманы - всякое, конечно, барахло на пол вывалилось,
народ хохочет. А мне не смешно. Я деньги считаю. Сосчитал деньги - в обрез за четыре штуки. Зря, мать честная, спорил. Заплатил. Обращаюсь к даме:
- Докушайте, говорю, гражданка. Заплачено.
А дама не двигается. И конфузится докушивать.
А тут какой-то дядя ввязался.
- Давай, - говорит, - я докушаю.
И докушал, сволочь. За мои-то деньги.
Сели мы в театр. Досмотрели оперу. И домой. А у дома она мне и говорит своим буржуйским тоном:
- Довольно свинство с вашей стороны. Которые без денег -  не ездют с дамами.
 А я говорю.
 - Не в деньгах, гражданка, счастье. Извините за выражение. Так мы с ней и разошлись.  Не нравятся мне аристократки.
Проня: (выходит из-за кулис) Мужчина-а! Мужчина! Вы не поможете?
Кирилл: (зрителям) Ну вы меня поняли…
Проня: Мужчина, не поможете диван вынести.
Кирилл и Павел выносят диван, актеры в масках танцуют галоп
ТРЕК 8 Фонограмма – галоп
Павел выносит маленький круглый стол и два венских стула

Ведущий: В общественном клубе с благотворительной целью давали бал-маскарад. Было 12 часов ночи. Не танцующие интеллигенты без масок сидели в читальне за большим столом и, уткнув носы в газеты, читали, по выражению местного корреспондента столичных газет, «мыслили».
Входят четыре чиновника с газетами в руках и садятся на диван
ТРЕК 9  Фонограмма – марш бухгалтеров
ТРЕК 10  Фонограмма – кан-кан
Пятигоров с дамочками танцует кан-кан. За ними входит официант с воображаемым подносом.
Пятигоров: Здесь, кажется, удобнее будет! Валяйте сюда! Здесь и прохладнее будет. Ставь поднос на стол... Садитесь, мамзели! Же ву при а ля тримонтран!
Чекается с дамами воображаемыми бокалами
ТРЕК 11  Фонограмма – звон бокалов
Пятигоров: А вы, господа, подвиньтесь... нечего тут!
Втискивается между читателями на диван.
Пятигоров: Некогда тут с газетами да с политикой... Бросайте!
Чиновник 1: Я просил бы вас потише. Здесь читальня, а не буфет... Здесь не место пить!
Пятигоров: Почему не место? Нешто стол качается или потолок обвалиться может? Чудно́! Но... некогда разговаривать! Бросайте газеты... Почитали малость и будет с вас; и так уж умны очень, да и глаза попортишь, а главнее всего - я не желаю и всё тут.
Дамочки: Хи-хи-хи!
Официант стоит в стороне.  Дамы сами себе наливают вино и периодически невпопад хихикают.
Пятигоров: И как это есть такие умные люди, что для них газеты лучше этих напитков.  А, по моему мнению, вы, господа почтенные, любите газеты оттого, что вам выпить не на что. Так ли я говорю? Ха-ха!.. Читают! Ну, а о чем там написано? Господин в очках! Про какие факты вы читаете? Ха-ха! Ну, да брось! Будет тебе кочевряжиться! Выпей лучше!
Пятигоров вырывает газету из рук у господина в очках и бросает на пол.
Жестяков:  Вы забываетесь, милостивый государь! Вы обращаете читальню в кабак, вы позволяете себе бесчинствовать, вырывать из рук газеты! Я не позволю! Вы не знаете, с кем имеете дело, милостивый государь! Я директор банка Жестяков!..
Пятигоров: А плевать мне, что ты - Жестяков! А газете твоей вот какая честь...
Выхватывает газету у Жестякова и рвет её в клочки.
Дамочки: Хи-хи-хи!
Жестяков: Господа, что же это такое? Это странно, это... это даже сверхъестественно...
Пятигоров: Они рассердившись.  Фу- ты, ну-ты, испугался! Даже поджилки трясутся. Вот что, господа почтенные! Шутки в сторону, разговаривать с вами мне не охотно... Потому как я желаю остаться тут с мамзелями один и желаю себе тут удовольствие доставить. Прошу не прекословить и выйти...
ТРЕК 11  Фонограмма – звон бокалов
Чокается с дамочками
На одной из показов сломался диван под чиновниками :-)
Было весело всем!



Пожалуйте! Господин Белебухин, выходи к свиньям собачьим! Что рыло наморщил? Говорю, выходи, стало быть, и выходи! Живо у меня, а то, гляди, не ровен час, как бы в шею не влетело!
Белебухин: То есть как же это? Я даже не понимаю... Какой-то нахал врывается сюда и... вдруг этакие вещи!
Пятигоров: Какое это такое слово нахал? Кому ты говоришь? Ты думаешь, как я в маске, так ты можешь мне разные слова говорить? Перец ты этакий! Выходи, коли говорю! Директор банка, проваливай подобру-поздорову! Все уходите, чтоб ни одной шельмы тут не оставалось! Айда, к свиньям собачьим!
Жестяков: А вот мы сейчас увидим! Я покажу вам! Эй, позови-ка сюда дежурного старшину!
Все чиновники: Позвать старшину!
Официант идет за Старшиной
ТРЕК 12 Фонограмма – Жорж Бизе «Кармен» - «Тореадор вступает в бой»
Входит Старшина с маской, сдвинутой на голову.
Старшина: Прошу вас выйти! Здесь не место пить! Пожалуйте в буфет!
Пятигоров: Ты откуда это выскочил? Нешто я тебя звал?
Старшина: Прошу не тыкать, а извольте выйти!
Пятигоров: Вот что, милый человек: даю тебе минуту сроку... Потому, как старшина и главное лицо, то вот выведи этих артистов под ручки. Мамзелям моим не ндравится, ежели здесь есть кто посторонний... Они стесняются, а я за свои деньги желаю, чтобы они были в натуральном виде.
Подходит к девушкам, обнимает их и чуточку приподнимает подолы.
Старшина: Прошу вас выйти отсюда!
Пятигоров: А ведь испугал!  Ей-ей, испугал! Бывают же такие страсти, побей меня бог! Усы, как у кота, глаза вытаращил... Хе-хе-хе!
Старшина: Прошу не рассуждать! Выйди вон! Я прикажу тебя вывести!
Шум, все кричат одновременно.
Все: Безобразие! Кто он такой? Надо разобраться! Вон!
Старшина: Составим протокол!
Дамочки: Хи-хи-хи!
Пятигоров наливает себе вино и выпивает.
Пятигоров: Пиши, пиши! Что же со мной, с бедным, будет? Бедная моя головушка! За что же губите вы меня, сиротинушку? Ха-ха! Ну что ж? Готов протокол? Все расписались? Ну, теперь глядите!
Пятигоров снимает маску и хохочет.
ТРЕК 13 Фонограмма – аккорд из 5 симфонии Бетховена
Все: Ах!
Белебухин: Пятигоров!
Чиновник 1: Миллионер!
Чиновник 2: Фабрикант!
Все: Бла-го-дее-тель!
Дамочки: Да! Пятигоров! Да! Миллионер!
Пятигоров на последней фразе падает на пол.
Старшина: (подкрадываясь к официанту) Ты же ведь знал, что это Пятигоров! Отчего молчал?
Официант: Не велели сказывать!
Старшина:  Не велели сказывать... Как засажу я тебя, анафему, на месяц, так тогда будешь знать «не велели сказывать». Вон!!.. А вы-то хороши, господа, бунт подняли! Не могли выйти из читальни на десять минуток! Вот теперь и расхлебывайте кашу. Эх, господа, господа...
Старшина выходит, дамочки за ним.
Дамочки: Фи!
ТРЕК 14 Фонограмма – кан-кан
Чиновник 1: Не играйте!  Тсс!.. Егор Нилыч спят...
Белебухин: Не прикажете ли вас домой проводить, Егор Нилыч? 
Пятигоров делает губами так, точно хочет сдуть со щеки муху.
Белебухин: Не прикажете ли вас домой проводить или сказать, чтоб экипажик подали?
Пятигоров: А? Ково? Ты... чево тебе?
Чиновник 2: Проводить домой...
Все: Домой!
Чиновник 2: Баиньки пора...
Все: Баиньки!
Пятигоров: В думу? До-домой желаю... Прроводи!
ТРЕК 15 Фонограмма -  кан-кан
Чиновники поднимают Пятигорова и вместе с ним, пошатываясь, убегают за кулисы.
Старшина: Негодяй, подлый человек, но ведь - благодетель!.. Нельзя!..
ТРЕК 16 Фонограмма – духовой оркестр
Все участники проекта проходят в веселом марше вдоль задника.
Максим и Павел переставляют диван, на обратной стороне которого написаны автор и название миниатюры «М.Аверченко «Преступление актрисы Марыськиной»
Павел убирает с пола рваные газеты (ничего личного, ПашаJ)
Стас выносит себе табурет и встает на него.  Максим/комментатор остается рядом с диваном. Амалия, Георгий, Лиза, Ангелина, Кирилл, Олег, Саша, Лёша взволнованно переговариваясь выходят из-за кулис и окружают режиссера.

Комментатор: Итак, друзья, мы находимся на площадке периферийного театра! Перед нами самый напряженный момент – раздача ролей!
Комментатор свистит
Все актеры потирают руки и переговариваются
Комментатор: Внимание! Режиссер протягивает толстую, увесистую тетрадь ведущей актрисе Любарской.
Любарская: Ого! 
Комментатор: Другую такую же тетрадь режиссер дает герою-любовнику Закатову.
Закатов: Боже! Здесь фунта два! Я не успею. Фунта полтора я бы еще выучил, а два фунта - не выучу.
Комментатор: «Дурак ты, дурак!»,- думает актриса Марыськина.
Любарская: Это не роль, а Библия! (делает вид, что сгибается под тяжестью полученной тетрадки).
Комментатор: «Дура ты, дура,- думает Марыськина.- Оторвала бы для меня листков десять - я бы вам показала!» Потом получили роли: старуха Ковригина…
Старуха Ковригина: Какая такая старуха?! Я – Проня Прокоповна!
Режиссер сердится.
Комментатор: …затем получили свои роли комик Лучинин-Кавказский, второй актер Талиев и вторая актриса Макдональдова.
Марыськина: (сдерживая рыдания) А м-м-мне?
Режиссер: Есть и тебе, милочка! Вот тебе ролька - пальчики проглотишь.
Комментатор: Между двумя пальцами режиссера появилась какая-то крохотная, измятая бумажка.
Марыськина: Это такая роль?
Режиссер: (важно) Та-ка-я!
Марыськина: Да где она?
Режиссер: Вот.
Марыськина: Я ее и не вижу.
Режиссер: Ничего, она маловата, но зато дает громадный материал для игры. Подумай, ты - богатая купчиха, гостья - во втором акте.
Марыськина: А что я говорю?
Режиссер: Вот что: «…в числе других гостей входит купчиха Полуянова. Целуется с хозяйкой…С ней! (указывает на Любарскую) И говорит: «Наконец-то собралась к вам, милые мои…» Солнцева. «Очень рада, садитесь».- «Сяду и даже чашечку чаю выпью». «Сделайте одолжение!» Полуянова садится, пьет чай».
Марыськина: И это все? Хоть бы две странички дали…
Режиссер: Ми-лень-ка-я! Да ведь тут игры масса! Погляди, быту сколько: «Наконец-то собралась к вам, милые мои…» Ведь это живое лицо! Купчиха во весь рост! А потом: «…Сяду и даже чашечку чаю выпью!» Заметь, ей еще и не предлагали чай, а она уже сама заявляет - «выпью»! Вот оно где, темное купеческое царство гениального Островского: сяду, говорит, и даже чаю выпью. Ведь это типаж! Это сама жизнь, перенесенная на подмостки! Я понимаю, если бы хозяйка там предложила ей: «Выпейте чаю, госпожа Полуянова». А то ведь нет! Этакая бесцеремонность: «Сяду и даже чаю выпью». Хе-хе! Ты бесцеремонность-то подчеркни!
Марыськина: (смотрит в роль) А мне тип Полуяновой рисуется иначе: эта женщина хотя и выросла в купеческой среде, но она рвется к свету, рвется в другой мир… У нее есть идеалы, она даже влюблена в одного писателя, но муж ее угнетает и давит своей злостью и ревностью. И она, нежная, тонко чувствующая, рвется куда-то…
Режиссер: Ладно. Пусть рвется. Это не важно. Тебе виднее…
Марыськина: Я ее буду толковать немного экзальтированной истеричкой…
Режиссер: Толкуй! Дальше…. «Роль слуги Дамиана»! Это вам, Аполлонов.
Апполонов: Слуга!? Как слуга? Я же Пятигоров!
Режиссер: Это в другой миниатюре ты Пятигоров! Зазвездились у меня тут! Горничная Катерина - Рабынина-Вольская! Рабынина-Вольская! Да, не хватает в театре актрис! (кричит) Работаем!
Все как бы репетируют, а режиссер уходит за кулисы с Марыськиной и Закатовым.
Из кулис выходит суфлер с коробкой на голове, спускается в зрительный зал и встает перед авансценой.
Суфлер: Добрый вечер, я – суфлер! Я суфлер. Не обращайте на меня внимания.
ТРЕК 17 Фонограмма – шум театра + свист на стадионе
Комментатор: Итак, наступил день премьеры! Второй тайм, извините, второй акт. Гостиная в доме Солнцевой. Солнцева ожидает появления своего любовника Тиходумова, изменившего ей с баронессой. Должна произойти сцена, полная глубокого драматизма. Солнцева ходит по сцене, заламывает руки и читает какую-то записку!
Любарская: (заламывая руки) Неужели? О, негодяй! Негодяй! Подлец!
Комментатор: Собираются гости! Эй, люди за кулисами! Гости собираются!
На сцену выходят Лиза, Виталий, Павел, Илья, Данил.
Слуга/Лёша: Госпожа Солнцева, к вам гости!

Солнцева приветливо встречает гостей: раскланивается, целуется с купчихой Полуяновой (Марыськиной).
Суфлер: (подсказывает Любарской) «Ах, это вы… вот приятный сюрприз!» 
Любарская: Ах, неужели же это вы! Вот так приятный сюрприз! Марыськина: Наконец-то собралась к вам, милые мои!
Суфлер: «Очень рада. Садитесь.»
Любарская: Очень рада! Чрезвычайно. Отчего же вы не сади-тесь? Садитесь!
Марыськина: (истерически смеется) Сяду, и даже чашечку чаю выпью!
Комментатор: «Все…- подумала Марыськина.- Все! Вот она и роль!..» И неожиданно для себя сказала!
Марыськина: Да… что-то жажда меня томит, с самого утра. Ну, думаю, приеду к Солнцевым - там и напьюсь.
Любарская: Сделайте одолжение… Я очень рада..
Марыськина: Да… Ничто так не удовлетворяет жажду, как чай.
Все: (рекламная вставка на уровне глюка) Черный чай, черный чай! Приходите к Солнцевой! (все указывают на Солнцеву)
Марыськина: А за границей, говорят, он не в ходу.
Суфлер: (шепотом) Марыськина, замолчите! Солнцева отходит к другим гостям.
Марыськина: А что это вы, милая моя, такая бледная? Неприятности?
Любарская: (растерянно) Да-а…
Суфлер: Молчите! Почему вы, черт вас дери, говорите слова, которых нет? «Солнцева отходит к другим гостям»! Солнцева! Отходите!
Любарская: Извините, мне надо поздороваться с другими. Вам сейчас подадут чай.
Марыськина: (крепко обнимает Любарскую за талию) Успеете поздороваться. Ах, если бы вы знали, душечка… Я так несчастна! Мой муж - это грубое животное без сердца и нервов! Лучше смерть, чем жизнь с этим человеком.
Суфлер: Замолчишь ли ты, чертова кукла! Оштрафует тебя директор театра - будешь знать!
Марыськина: (в сторону суфлера) А передо мной рисуется другая жизнь. Я рвусь к свету! Я хочу пойти на курсы. О, доля, доля женская! Кто тебя выдумал?!
Все: (на уровне глюка, поворачивая только голову к зрителям) Некрасов! Николай Алексеич!

Любарская: Успокойтесь!  Извините… Я пойду к другим гостям…
Марыськина: К другим гостям? А кто они такие, эти гости? Жалкие паразиты и лгуны. Здесь перед вами страдает живой человек, и вы хотите променять его на каких-то пошляков… О, бож-же, как тяжело… Все знают только - ха-ха! - богатую купчиху Полуянову, а душу ее, ее разбитое сердце никто не хочет знать… Господи! Какое мучение!

Суфлер: Она с ума сошла! Я умываю руки. (поднимается на сцену и уходит за кулисы)
Марыськина: Пусть я не святая! Но я женщина, и я люблю… Пусть! И знаете кого? Я люблю вашего любовника, которого вы ждете! Он мой, и я никому его не отдам. Вам написали насчет баронессы - ложь! Я его люблю! Что, мадам, кусаете губы? Ха-ха! Купчиха Полуянова никого не стесняется - да! Я имею любовника, и фамилия его -Тиходумов.
Режиссер и Суфлер: (из-за кулис) Во-он! Вон со сцены! 
Комментатор: А в это время Марыськина думает: «Эх, истерику бы закатить! Если уж чем можно выдвинуться, то истерикой». Она закрывает лицо руками и опускается на диван!
Марыськина: ((присаживается на диван, плачет и смеется) Пусть! Пусть… Я его вам… не отдам. Ты у меня его не возьмешь… змея!
Макдонольдова и Виталий: (в один голос) Змея!?
Комментатор: Пока купчиха Полуянова бьется в истерике, два гостя успевают произнести вызубренные слова роли.
Комик Лучинин-Кавказский: (говорит быстро, озираясь на Марыськину) А эта Солнцева богато живет… У нее шикарно!
Второй актер Талиев: Говорят, у нее что-то есть с Тиходумовым.
Старуха Ковригина: Кто говорит? (громко с презрением шепчет) Он же с этой! (указывает на Марыськину)
ТРЕК 18 Фонограмма – музыка на выход Тиходумова
Входит Тиходумов


Все: Тихо!- думов! (шепчутся между собой)
Тиходумов: (вытаскивает шоколад) Эстонский шоколад «Калев»!
Все: Не тормози, калевни!
Комментатор: Нахохотавшись и наплакавшись вдоволь Марыськина встает и делает прощальный жест Солнцевой.
Марыськина: Прощай, низкая интриганка! Теперь я понимаю, почему ты предлагала мне чаю! Я видела через дверь, как твой сообщник сыпал мне в чашку белый порошок. Ха-ха-ха! Купчиха Полуянова только сама, собственной рукой, перережет нить своей жизни! Не вам, червям, бороться с ней! Прощайте и вы, пошлые манекены!
Все превращаются в манекеном
Марыськина: Прощай и ты! Так не доставайся же ты никому! (стреляет пальцем в Закатова)
ТРЕК 19 Фонограмма – выстрел
Закатов падает, Леша поддерживает
Марыськина: Туда! Туда иду я, к светлой, лучезарной жизни!
Все актеры: (ей вслед) Во-он!!!
Комментатор: Усталая, опустошенная, но вдоволь натешившая свои амбиции, Марыськина, получив офсайд, извините, уходит за кулисы!
ТРЕК 20 Фонограмма – гул самолета + летчик-ас

Актеры собираются в центре сцены, Виталий поднимает табличку с буквами «АС». Все нагибаются, как будто над головами низко пролетает самолет.
Девушки открывают веера, и зрители видят слово «Пушкин»

У Леши ДОЛЖЕН БЫТЬ микрофон!
Все парни под бит-бокс:
Помнишь ли друзей шептанье
Вкруг бокалов пуншевых,
Рюмок грозное молчанье,
Пламя трубок грошевых? Е-еп!
Виталий:
Поверь, мой друг, она придет,
Пора унылых сожалений,
Холодной истины забот
И бесполезных размышлений.
Олег:
До капли наслажденье пей,
Живи беспечен, равнодушен!
Мгновенью жизни будь послушен,
Будь молод в юности твоей!
Кирилл:
Веселиться - мой закон.
Смерть откроет гроб ужасный,
Потемнеют взоры ясны,
И не стукнется Эрот
У могильных уж ворот!
Гоша:
Любовь одна - веселье жизни хладной, 
Любовь одна - мучение сердец:
 
Она дарит один лишь миг отрадный,
 
А горестям не виден и конец.
Павел:
О жизни час! лети, не жаль тебя,
Исчезни в тьме, пустое привиденье;
Мне дорого любви моей мученье -
Пускай умру, но пусть умру любя!
Все парни хором:
Я вас люблю, хоть и бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Все парни встают на колено
Виталий:
Господа-господа, угомонитесь! Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей…
Парни: Александр Сергеевич Пушкин! (делают гусарский поклон головой)
Лиза: Сладостное внимание женщин – это единственная цель мужских усилий.
Девушки: (нежно) Александр Сергеевич Пушкин! (делают книксен)
Лёша: Играйте, пойте, о друзья,
Утратьте вечер скоротечный;
И вашей радости беспечной
Сквозь слезы улыбнуся я.
ТРЕК 21 Фонограмма – музыкальная шкатулка
Все превращаются в кукол- манекенов
Свет гаснет
ТРЕК 22 Фонограмма – поклон
Свет - полный
Все идут на поклон


Инсценировка рассказов Татьяны Кундозеровой, январь 2017 г.